Был дух коммунальный

Татьяна Пинягина жила в корпусе 3А с рождения: в 55-м году ее бабушка и дедушка обменяли квартиру в Нижнем Тагиле на две комнаты в Свердловске. Во дворах и окрестностях корпуса прошли её детские и юношеские годы. Сейчас семейную квартиру занимает сын Татьяны.

В интервью Светлане Богаченко Татьяна вспоминает, как детвора проводила время и как она посмотрела первый салют в честь тридцатилетия победы в Великой Отечественной войне.

Я жила здесь с рождения. Моя семья, то есть бабушка и дедушка, здесь жили с 1955 года. Тех, кто раньше них сюда приехали, конечно, никого уже нет в живых и, честно говоря, я не знаю, остались ли здесь их потомки.

Дедушка с бабушкой жили в Нижнем Тагиле. Дедушка у меня был военкомом Нижнего Тагила. Когда он вышел в отставку, у них была квартира в Тагиле. Как раз в тот момент их младшая дочь, моя мама, поступила в университет, и они поменяли квартиру в Тагиле на две комнаты в корпусе 3А на Ленина, 52.

Это была одноэтажная квартира. В квартире большие хорошие комнаты и коридор, но в нем стен нет, махонькая кухня. Она не предусматривалась. Кухня сделана в нише, где была плита.

У нас было две комнаты, и еще жила бабулечка Марфа Ивановна. Когда она умерла, это год был, не соврать бы, 74-й, мы заняли эту комнату.

Мама жила здесь до 80-го года. Потом мы уехали — папа получил квартиру. Я вернулась на Ленина после школы. Три года прожила с родителями и вернулась. Здесь замуж вышла.

Приехала в гости бабушкина тетушка из Ленинграда. У нее был просто шок. Я бы, наверное, этот шок назвала архитектурный. Потому что в это время в округе были только деревянные дома. Дома на Ленина, 54 уже были. И когда тетушка вышла из подъезда, у нее было чувство: «Боже мой, какая деревня!». Не было киностудии еще на тот момент. Полностью деревянная застройка. Были котельные с трубами. По Бажова наверх — деревянная застройка. Здесь, где сейчас бизнес-центр на Ленина, 50 — деревянная застройка. Деревянный домик рядом с почтой стоял очень долго.

Общий туалет был. Раньше он не закрывался. В детстве даже не знаю, по какой такой причине, но не хотелось домой в туалет, надо до третьего этажа подняться и воспользоваться. Мыли его уборщицы. Потом, когда началась перестройка, туалет закрыли. Но люди им пользуются, открывают, у кого ключи есть. И кухня была общая. Потом её отдали кому-то под квартиру.

Помню, как в середине 1970-х меняли проводку. У нас была старая внутренняя проводка. Она даже у меня до сих пор местами витая с тряпочками торчит. Потом у нас на пятом этаже полностью выгорела квартира. Уж не знаю, по какой причине. Как не сгорел наш дом, непонятно. После этого нам поменяли проводку во всем доме. Ее вытащили наружу безобразным образом, но хотя бы стало безопасно.

Кроме того, меняли и устанавливали газовые плиты. Установили энное количество газовых плит на третьем и пятом этажах, где общие кухни были. Меняли смесители. Из моего детства: были на кухне и в ванной медный краник на горячую воду и краник на холодную воду, и между ними — резиновый смеситель. Как раз мы уехали, это год 80-й. Тогда проводили здесь газ, ставили нормальные смесители. И проводили горячую воду.

— Тараканы были, но в какой-то момент мы их вывели, я не знаю, каким образом. Или они сами ушли. Но одно время это была просто катастрофа, когда появились эти мыши, тараканы. Был такой карандаш «Машенька» в начале 90-х. Тогда я нарисовала им на кухне. Тараканы были на кухне. По комнатам — нет. Я, когда все обрисовала, утром пришла, мне чуть плохо не стало — весь пол был засыпан тараканами. Я не знала, что у меня их столько!

Когда мы кота завели, он периодически душил и приносил мышек. Бороться с ними было бесполезно. Вот пол, где плинтус у батареи. Мы просто знали, где они выходят. Мы это замазываем, бетонируем, что только не делаем, они прогрызают и выходят. И котяра, когда вот так по полу крадется, мы знаем, что он чует мышей под полом

– Новый год совместно не отмечали. Елку во дворе не ставили. Но была эта агитплощадка, мы ее всегда эстрадой называли, перед ней – ряд скамеек. Мы в детстве сами здесь спектакли для жильцов устраивали. Расклеивали объявления. У нас была дворовая компания. Гуляли во дворе, в парке Энгельса. И еще место для прогулок –  школьный двор. Тогда не было нового здания школы. Была волейбольная площадка с той стороны, где сейчас детская, где у нас въезд. Но к концу 70-х ее уже не было.

Каждую зиму заливали каток в парке Энгельса. Там было два катка. Сейчас в парке даже и планировка другая. Музыка играла вечерами. В деревянном домике была администрация. С настоящей печкой. Мы называли ее теплушкой, там можно было переодеться. Там даже была Ленинская комната, куда редко пускали.
 На Бажова мы играли в бадминтон — до такой степени было мало машин. В парке Энгельса стоял самолет.

— Помню первый салют в 1975 году, на тридцатилетие Победы. Мы смотрели от «Подвальчика». Он был всегда. Ходили еще в Центральный гастроном. И там, на Бажова в сторону Восточной, были молочный и хлебный. В принципе, тут больше магазинов не было.

 — Помню, как строили киностудию. Решетникова, я не знаю, как сейчас эта улица называется, между школой и нашими домами, а раньше это был переулок Решетникова [сейчас улица Кузнечная — прим. ред.]. Когда я в школу пошла, там не было асфальта. Была грязь. Потом, когда начали строить киностудию, все заасфальтировали.

Помню, иду как-то, ночь, достаточно поздно, но еще светло. Выворачиваю от школы на Решетникова, и мне навстречу едут гестаповцы на мотоциклах и целый грузовик немецких солдат. Год я не знаю, какой. Пусто, никого нет. Знаете, лицо у меня, наверное, было очень выразительное, потому что они мне помахали руками. Я аж попятилась. Они ехали с киностудии снимать кино. Они там все с этими бляхами, в форме. Грузовики вот эти с немецкими солдатами — это, конечно, шок.

Кино здесь снимали часто. Кстати фильм «Макаров» совершенно дурацкий, я его пыталась посмотреть. Снимали здесь, под этими арками. Фильм смотреть невозможно. Мы, увидев свои арки, тут же его выключили. Но почему-то постоянно поминают этот фильм. А так снимали! Дождик тут устраивали, бегали по нашему двору. Однажды ночью пошла мусор выносить, и в литере, прожектора стоят, кто-то там едет по улице, и их снимают.

— Дело не в доме, а во времени. Белье сушили на улице. Та самая волейбольная площадка, которая перестала быть волейбольной, там много лет сушили белье. Натягивали веревки, развешивали белье. Весной выносили сушить одежду. Это воспоминания детства.

Да, был дух коммунальный. Например, у меня родители уехали в 1974 году в командировку в Алжир, что было, конечно, экзотикой. Мы остались с бабушкой — я и младшая сестра. В какой-то момент бабушку увезли на скорой. Дети оказались брошенные. И без проблем бабушкины подруги взяли на себя заботу о нас